Сказки для детей
























Усоньша-богатырша

Русская народная сказка

ил-был царь, и у него было три сына. Он был очень стар, а тут у него жена померла - стал еще старее. Прослышал этот царь, что есть за тридевять земель, в тридесятом государстве у Усоньши-богатырши живая и мертвая вода и молодильные яблоки. Сделал этот царь обед для черни, а после обеда начал вызов: не выищется ли кто, кто бы достал живой и мертвой воды и молодильных яблок. И никто не вызвался. Сделал тогда царь обед для войска, и тоже никто не вызвался. Тогда видят дети, что царь очень предался печали, потому что никто не может достать живой и мертвой воды и молодильных яблок, и сами вызвались. Старшего сына звали Дмитрий-царевич, среднего - Алексей-царевич, а младшего - Иван-царевич. Только они друг с другом условились, что, если один поедет и пропадет, другой бы ехал, и если другой пропадет, ехал бы третий.

Приходит старший сын к отцу и говорит: "Батюшка, благословите меня! Я поеду, достану живой и мертвой воды и молодильных яблок". Царь был очень рад, благословил своего сына, приказал собрать корабль и отпустил его с генерал-адмиралом. Ехали они сутки, двое; корабль их шел сначала как следует, а на третьи сутки вдруг полетел как птица. Они спускали и паруса, бросали якоря - ничто не могло удержать его. На четвертые сутки прибыл корабль их к высокому острову, и стояли они около него двое суток. На третьи сутки собрался царевич с генерал-адмиралом на тот остров. Взошли они на него, а на острове преотличные плоды, растения, цветы. Дмитрий-царевич и говорит: "Если бы не поехали мы за тридевять земель, в тридесятое царство, мы бы никогда этого не увидели". И вот, когда ходили они по острову, появилась птичка; она очень Дмитрию-царевичу понравилась, и стал он за ней ходить; хочет ее поймать, а она отлетит и опять сядет - так он и не может ее поймать. Генерал-адмирал говорит: "Дмитрий-царевич! Бросьте за этой птичкой ходить - я уж очень стар, нет моих больше сил!" Он ему отвечает: "Нет, генерал-адмирал, я такой птички за всю жизнь не видал и, может быть, не увижу; я с ней не расстанусь, как-нибудь да поймаю". Только ходит, ходит, все не может поймать.

говорит Дмитрий-царевич: "Ну, генерал-адмирал, ступай на корабль; если через трое суток я не буду, то ты отправляйся на родину к отцу, а я, если назад не возвращусь, где меня бог благословит, там и буду". Генерал-адмирал отправился на корабль, а он стал за птичкой ходить. Сколько ни ходил, все не мог поймать; пришла темная ночь, птичка порхнула в куст и пропала. Ходил Дмитрий-царевич всю ночь, заблудился в лесу и говорит: "Господи, послал бы ты на меня злого человека или лютого зверя!" Когда он эти слова проговорил, смотрит: сделалась тропинка в лесу. Пошел он по этой тропинке, видит, стоит хижина - вся мохом заросла. Он входит в эту хижину, а в ней сидит старый старик с большой седой бородой. Когда он вошел, старик и говорит: "Здравствуй, Дмитрий-царевич! Я тебя сколько ждал! Что ты - волею или неволею, или своею большою охотою? Дело пытаешь или от дела лытаешь?" Он, как царский сын, на старика закричал: "Старый черт! Не напоил, не накормил, а спрашиваешь!" Старик на него взглянул свирепо и говорит: "Я таких не люблю; хоть ты и царский сын, я постарше тебя!" И приказал взять его в темницу и давать ему в сутки немного воды и фунт хлеба.

Генерал-адмирал, когда прошло трое суток, обил свой корабль черным трауром и отправился в свое государство. Когда приехал, ударил из пушки: известил, что приехал. Царь вышел на балкон, видит, что корабль в черном трауре. Посылает он адъютанта: "Поди узнай, что за корабль пришел?" Адъютант съездил, приезжает, говорит, что это тот самый корабль, на котором поехал Дмитрий-царевич за живой и мертвой водой и за молодильными яблоками. Приезжает сам царь к кораблю; генерал-адмирал вышел к нему навстречу и упал на колени. "Простите, - говорит, - меня, царь-государь! Когда, - говорит, - поехали мы с вашим сыном, два дня корабль шел хорошо, а на третий день полетел как птица. На четвертые сутки прибыл он к острову; мы вышли на тот остров с вашим сыном, а на острове различные плоды, цветы, птицы поют. И ваш сын за птичкой стал ходить и пропал с ней!" Берет его за руки царь, заплакал: "Стало быть, наше несчастье такое, генерал-адмирал!" И с того раза царь предался еще больше горести и печали.

Много ли, мало ли времени прошло, приходит к отцу второй сын - Алексей-царевич. "Благослови меня, батюшка! Где мой старший брат пропал, и я там пропаду. А может быть, и достану вам молодильных яблок, живой и мертвой воды". И отправил с ним царь этот же корабль с этим же генерал-адмиралом. Ехали они двое суток хорошо, на третьи сутки корабль их полетел как птица; они снимали паруса, бросали якоря - не могли остановить корабль. На четвертые сутки прибыли они к острову. Вышел Алексей-царевич с генерал-адмиралом на остров, и все произошло так, как и с Дмитрием-царевичем. Царевич удивился красоте острова, погнался за той же птичкой и попал в тюрьму к тому же старичку. Прошло шестеро суток, а его нет. Генерал-адмирал обил корабль черным трауром и отправился в свое государство. Прибыл, выстрелил из пушки. Приезжает к нему сам царь, он вышел к нему навстречу, упал на колени. "Государь! Хотите, - говорит, - меня казните, хотите вешайте, все то же случилось!" Государь заплакал: "Что же, - говорит, - я тебя загублю - детей не ворочу! Стало быть, наше несчастье с тобой такое!"

Проходит некоторое время, приходит Иван-царевич к царю и говорит: "Батюшка! Я хочу тоже ехать; может, погибну там, где мои братья погибли, может, привезу вам молодильных яблок, живой и мертвой воды". А отец стал его упрашивать: "Ах, милый мой сын! Как же я тебя отпущу? Ты еще молод, нигде еще не бывал! Я, - говорит, - очень стар, помру, на кого я царство оставлю?" Сколько он ни удерживал его, не мог удержать - отпустил. Призвал царь генерал-адмирала. "Как можно, - говорит, - берегитесь того места, откуда у вас корабль летит как птица!" Отслужили молебен, и отправился Иван-царевич с генерал-адмиралом в путь.

дут сутки, другие, на третьи сутки опять полетел их корабль как птица. Генерал-адмирал стал приказывать спускать паруса, якоря бросить, а Иван-царевич говорит: "Не нужно ничего, пускай несется". И прибыл их корабль к самому острову. Генерал-адмирал говорит: "Вот ваши братцы на этом острове пропали!" - "Ну, если мои братья на этом острове пропали, пойду и я на него!" Высадились они на остров и видят то же самое: плоды, птички поют. Иван-царевич удивился: "Ах, генерал-адмирал! Если б я не поехал сюда, никогда бы этого не увидел!" Ходили они, ходили по острову, вдруг явилась эта же птичка. Царевич за ней стал ходить, генерал-адмирал и говорит: "Иван-царевич! Не ходите за этой птичкой: за ней ваши братья ходили и пропали!" - "Ну, когда мои братья из-за этой птички пропали, я их найду или умру!" Потом говорит он генерал-адмиралу: "Отправляйся, генерал-адмирал, на корабль, жди меня три месяца; прождешь три месяца, жди три недели; прождешь три недели, жди три дня. Прождешь три дня и, если меня не будет, отправляйся в свое царство".

Генерал-адмирал пошел на корабль, а Иван-царевич стал птичку ловить. Пришла темная ночь, птичка порхнула в лес и пропала, а Иван-царевич остался один. Ходил он по лесу и не нашел никого. "Ах, - говорит, - здесь нет никого!" Только проговорил это, тропинка явилась перед ним, и он пошел по ней. Подходит к той самой хижине, к которой и его братья подходили. "Слава тебе, господи! Теперь жить могу, попал на жилье!" Входит в хижину и видит: сидит старик. "А, - говорит, - Иван-царевич! Сколько лет я тебя ждал, насилу дождался... Что ты - волею или неволею, или своею большою охотою? Дело пытаешь или от дела лытаешь?" - "Ах, - говорит, - дедушка! Я не то что неволею, а больше своею охотою, и дело пытаю и от дела лытаю!" - "Вот, - говорит, - Иван-царевич! Я таких людей люблю, которые покорны старым людям. Ты есть хочешь, устал?" - "Да, - говорит, - устал: я целую ночь ходил!" Старик приказал, чтоб явилось двое кресел, и явилось двое кресел; и явились разные напитки, кушанья. И не видно было, кто что подавал. Только напились, наелись - музыка заиграла. Когда музыка кончилась, старик говорит: "Теперь вы напились, наелись, ложитесь спать, а утром встанете, что будет - сами увидите!" Поутру Иван-царевич просыпается, видит: он в таких палатах лежит, что чудо, и слуги ходят. Подходит к нему старик: "Иван-царевич! Вставайте, самовар готов!"

И так он жил, веселился; прошло два месяца, а ему показалось - три дня. Наконец старик у него спрашивает: "Что, Иван-царевич, куда вы едете, куда путь держите и что вам нужно?" Он ему в ответ: "Отец у нас стар, и прослышал он, что есть за тридевять земель, в тридесятом царстве Усоньша-богатырша, у которой молодильные яблоки, живая и мертвая вода. Я еду за ними". - "Ах, Иван-царевич! Вам трудно будет, но если я вам помогу, тогда вы сможете все это достать!" И говорит ему: "Ну, Иван-царевич, смотри на меня!" Пока Иван-царевич на него смотрел, он с него портрет списал. Списал с него портрет, посадил на стол, очертил мелом вокруг него чёлн, дал портрет и свои часы и говорит: "Смотри, Иван-царевич! Ты сможешь достать живую и мертвую воду и молодильные яблоки у Усоньши-богатырши только в двенадцатом часу. Когда подойдешь к ее дворцу, увидишь: стоят два богатыря, у каждого по палице в 500 пудов, и никого они не пропускают. Ты проходи в двенадцатом часу, тогда они спят, и назад старайся в этом же часу пройти. Когда ты пройдешь в сад, увидишь - стоят два льва, друг друга немного не достают, и стоят они у колодцев, где живая и мертвая вода; они в это время спят, и ты сможешь почерпнуть воду и пройти мимо них. А молодильные яблоки у Усоныпи-богатырши во дворце: тут растут деревья, а на них - молодильные яблоки. Ты в этот же час сможешь и их сорвать! Смотри же, когда, - говорит, - яблоки возьмешь, больше ничего не делай, я тебя прошу".

олько лишь старик проговорил эти слова, дунул на него, он и оказался в том государстве - у дворца Усоньши-богатырши. Видит: вдали два богатыря, посмотрел на часы - двенадцатый час, и те два богатыря спят. Проходит заставу, видит: львы стоят у колодцев, тоже спят. По левую сторону он взял мертвой, по правую - живой воды и пошел дальше. Приходит во дворец, в нем спит Усоньша-богатырша, а рядом с ней деревья с яблоками растут. Он подошел и сорвал несколько яблок; потом посмотрел на Усоньшу-богатыршу, и очень понравилась она ему; влюбился он и поцеловал ее. И вдруг видит, что осталось ему только четверть часа быть во дворце, схватил нечаянно ее часы и портрет, а свои часы и портрет оставил, выбежал за заставу, за которой был его челн, сел в него и поехал.

А Усоньша-богатырша тем временем проснулась и закричала: "Кто такой, каков невежа был в моем царстве?" И приказала в погоню броситься и догнать его. И вот-вот догонят его, он испугался и говорит: "Ах, дедушка, что ты со мной сделал? Должен я теперь погибнуть!" Только он эти слова проговорил, вдруг очутился опять у старика на столе. "Здравствуй, Иван-царевич! Я тебя уже давно дожидаюсь. Ну, — говорит, — расскажи, что ты, все ли достал?" — "Я все, дедушка, достал". — "Ну, — говорит, — покажи свой портрет и подай мои часы!" Он вынул портрет и часы: и портрет ее, и часы ее! Что делать? "Береги, — говорит старик, — этот портрет: в его рамке имеется самотряс-кошелек! А теперь время отправляться домой, осталось только три дня".

Взглянул Иван-царевич на старика и слезно заплакал. "О чем же ты, Иван-царевич, так сильно плачешь?" — "Ах, дедушка, как же мне не плакать? Я все достал, а братьев моих нет". — "Что же, Иван-царевич! Тебе, стало быть, желается своих братьев выручить? Они у меня!" — "Как же, — говорит, — мне не желательно, когда мы одной крови?" Пожалел его старик и приказал привести братьев. Их тут же привели. Увидали они своего брата и упали перед стариком на колени: "Дедушка, прости нас!" Старик им отвечает: "Я бы вас никогда не простил, да за брата вашего прощаю и отпускаю в свое государство".

Поблагодарили они старика, вышли из хижины. Пришли на берег моря, смотрят — корабль стоит. Увидал генерал-адмирал Ивана-царевича с братьями и забыл свою старость: бросился к ним. Разукрасили они корабль и отправились в свое государство. А Иван-царевич, может, ночи две не спал и крепким сном заснул. Братья же между собой говорят: "Что же, мы — старшие братья, мы ничего не достали, а он — младший брат, все достал и нас выручил. Отберем у него все, а ему подложим простых яблок и морской воды!" Взяли у него, у сонного, живую и мертвую воду, а ему влили морской, взяли молодильные яблоки, а ему положили простых.

риезжают в свое государство. Генерал-адмирал выстрелил из пушки. Царю докладывают, что приехал корабль, на котором отправился генерал-адмирал. Царь сам приезжает к кораблю, увидал генерал-адмирала и всех своих трех сыновей, забыл старость свою, очень обрадовался. Приезжают во дворец, стал он у них спрашивать: "Что, дети мои, достали ли для меня что?" Иван-царевич говорит: "Всего я для вас достал: и молодильных яблок, и живой и мертвой воды!" И подает отцу воды. Отец выпил ее, и сделалась с ним рвота, и упал он в обморок от этой воды. Потребовали доктора, привели его в чувства. Иван-царевич вынимает яблоки. "Вот, — говорит, — как съедите, и сделаетесь молодым!"

Он съел — как был, так и остался стар. Старшие братья и говорят отцу: "Он все врет; мы все достали: живой и мертвой воды, и молодильных яблок!" Отец выпил их воды и сделался здрав, съел яблоки и сделался молодой, как и дети его.

Осердился он на Ивана-царевича, потребовал палача: "Вот тебе, палач, мой сын, отведи в поле, изруби его в мелкие кусочки и принеси мне меч в его крови!" Пошли они в поле, и горько Иван-царевич плачет; видит палач, что напрасно царевич погибает. Выходят они в чистое поле. Иван-царевич говорит: "Палач, не руби меня! Отрежь у меня с левой руки мизинец и помажь меч!" Палач отрезал у него мизинец и помазал меч кровью. Иван-царевич и говорит: "Палач, держи полу: я за это буду тебя благодарить!" Вынул он кошелек-самотряс и целую полу натряс ему золота. Распростился с палачом и отправился куда глаза глядят.

Приходит Иван-царевич в другое государство. Подходит к городу и видит: стережет пастух скотину. Он к пастуху: "Отдай одежду, а мою возьми себе!" Пастух говорит: "Как можно, вы надо мной смеетесь! Как можно вашу одежду на мой кафтан променять?" Но царевич снимает свое платье, отдает пастуху; а пастуший кафтан надевает. Поблагодарил пастуха и пошел в город.

Пришел он в город; идет, рассматривает, где что есть. Вот подходит к одной лавке: в ней старичок сидит, торгует. Он встал и смотрит на него. Старик спрашивает: "Кто ты такой?" Он ему отвечает: "Я не знаю откуда, не помню и родства!" А старик заметил, что он был красив и по словам неглупый, и начал его приглашать к себе жить. Детей же у этого старика, кроме дочери, не было. И остался царевич у старика. Когда он торговал, старику доход отличный был. Выстроил ему старик другую лавку и посадил одного торговать. День он торговал, два. На третий день отворил лавку, и шел полк солдат мимо, он говорит им: "Что есть в лавке, берите все себе!" Солдаты разобрали все, а он вынул кошелек-самотряс и во все ящики золота насыпал. Увидали старика купцы и спрашивают: "Где ты такого дурака себе взял?" — "А вам что же за дело?" — "Да нам со стороны жалко. Сегодня он отворил лавку, пустил солдат, и не чтоб какие от них барыши — всё разобрали дочиста". — "Хоть, — говорит, — весь товар у него разобрали задаром, а я всю жизнь не получал столько барыша, как от него". Купцы и говорят: "Постой, мы завтра раньше встанем и тоже солдат пустим!" Поутру рано встали. И вот идет полк солдат на ученье. Купцы говорят: "Солдаты, берите, что вам угодно!" Солдаты все забрали, и не осталось ничего у них: ни денег, ни товару. "Вот, — говорят, — старый, сам обанкротился и нас в банкроты произвел!"

Усоньша-богатырша с того времени, как Иван-царевич у нее был, родила двух сыновей, и дети ее росли не по дням, а по часам. Когда им было по пяти лет, стали они учиться грамоте. Только другие товарищи смеются над ними, говорят, что у них отца нет. Это им показалось обидно. Приходят они домой, плачут слезно. Мать на них смотрит: "Дети мои, о чем вы плачете?" — "Как же нам не плакать, когда другие дети говорят, что у нас отца нет". Она вздохнула и слезно заплакала: "Есть, — говорит, — у вас отец, да далеко: за тридевять земель, в тридесятом государстве царский сын, звать Иван-царевич и прекрасен собой!"

Дети начали мать просить: "Сделай милость, мамаша, поедем разыскивать папашу". Она снарядила корабль и поехала вместе с детьми отыскивать Ивана-царевича.

Приезжает она к царю, посылает посланника и письмо: "Выдайте мне Ивана-царевича, а не выдадите, я все царство огнем пожгу, а вас самих в плен возьму". Дорогу от своего корабля до царского дворца выстлала красным сукном. Царь призывает своих детей: "Ну, дети мои милые! Кто из вас виноват перед ней, ступайте к ней". Вот старший сын Дмитрий-царевич оделся в хорошую одежду и отправился к ней. Увидали его дети: "Мамаша! Это не наш ли идет папаша?" — "Нет, это, — говорит, — не папаша, а вашего папаши брат. Только он выдает себя за папашу и передо мною виновен". Дети и спрашивают: "Что ж прикажете с ним делать?" Она им отвечает: "Как придет, схватите и дайте ему двести пятьдесят ударов". Как только Дмитрий-царевич поравнялся с ними, они его схватили и дали двести пятьдесят ударов.

Еще Усоньша-богатырша посылает посланника и письмо: "Выдайте мне Ивана-царевича, а не выдадите, все царство огнем пожгу, всех в полон возьму". Опять царь призывает своих детей. "Кто из вас, — говорит, — виновен перед ней, ступайте к ней". Алексей-царевич надел хорошую одежду и идет к ней. Дети спрашивают: "Мамаша! Это не наш ли папаша идет?" — "Нет, — это вашего папаши брат". И этого схватили, дали двести пятьдесят ударов.

А Усоньша-богатырша снова Ивана-царевича требует. Тогда Дмитрий-царевич и Алексей-царевич падают на колени перед отцом. "Прости, — говорят, — нас, батюшка! Это наш брат все достал, а мы ничего не достали, он нас самих выручил из нужды!" — "Где же мы теперь можем его взять, когда я приказал палачу изрубить его в мелкие части?" Потребовали палача. "Если ты, — говорит царь, — моего сына изрубил, целые куски подай,мне сюда!" Палач падает на колени. "Я, — говорит, — вашего сына не убил, только мизинец отрезал". Царь поднимает его за руки, целует и пожаловал ему чин генерала. А сам разослал посланников по всем губерниям, по всем городам разыскивать его.

вот приезжают посланники в тот самый город, где жил Иван-царевич. Рассказывают им, что у такого-то купца есть прекрасный человек, и у него нет пальца; только завтра свадьба будет: старик хочет его женить на своей дочери. Приходят посланники к царевичу, заметили, что на левой руке у него нет пальца, взяли его, посадили и увезли. А в городе говорят: "Непременно какой-нибудь разбойник, что-нибудь сделал и убежал".

Привозят его к отцу. Когда увидели его отец и братья, пали перед ним на колени и просят прощения. "На что ж, — говорит, — я вам понадобился? То был не нужен, то вдруг понадобился!" Царь ему говорит: "Усоньша-богатырша требует тебя". Иван-царевич заплакал: "Ах, господи, боже мой, то был в беде, а что теперь будет со мной?" Тотчас принесли ему царское платье, хотели одеть. "Мне не нужно, — говорит, — вашего платья, дайте мне худой кафтан". Дали ему худой кафтан и лапти худые; он сажей обмазался, пошел. Идет к Усоньше-богатырше, а дети говорят: "Какого это пугалища царь выслал?" А она им: "Нет, дети! Это ваш папаша; разуйте, разденьте его и как можно чище вымойте!" Как он поравнялся с ними, они взяли его, разули, раздели, вымыли, она подала одежду и приказала одеть его. Когда они одели его, привели к матери. Поздравляет она его с детьми и говорит: "Вы были в моем государстве, извольте меня замуж взять!" А он этому очень рад, берет ее за руки и приводит к отцу. "Вот, — говорит, — папаша, моя нареченная супруга". И царь очень рад.

У царя, конечно, не надо было пиво варить и вино готовить — все готово, сыграли тут же свадьбу. А после свадьбы Иван-царевич братьев своих с отцом оставил: отправился он с Усоньшей-богатыршей и с детьми в ее государство.

И до сих пор живут там.

На главную    Волшебные сказки     Словарик