Федот Стрелец

некотором царстве жил-был король — холост-неженат, и была у него целая рота стрельцов; на охоту стрельцы ходили, перелетных птиц стреляли, государев стол дичью снабжали.

В той роте служил стрелец-молодец, по имени Федот; метко в цель попадал, почитай никогда промаху не давал, и за то любил его король пуще всех его товарищей.

Случилось ему в одно время пойти на охоту раным-ранехонько, на самой заре; зашел он в темный, густой лес и видит: сидит на дереве горлица. Федот навел ружье, прицелился, выпалил и перешиб птице крылышко; свалилась птица с дерева на сырую землю. Поднял ее стрелок, хочет оторвать голову да положить в сумку, — и возговорит ему горлица: "Ах, стрелец-молодец, не срывай моей буйной головушки, не своди меня с белого света; лучше возьми меня живую, принеси в свой дом, посади на окошечко и смотри: как только найдет на меня дремота, в ту самую пору ударь меня правой рукою наотмашь и добудешь себе великое счастье!" Крепко удивился стрелок. "Что такое? — думает. — С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом! Прежде со мной такого случая никогда не бывало..."

Принес птицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит-дожидается. Прошло немного времени, горлица положила свою головку под крылышко и задремала; стрелок поднял правую руку, ударил ее наотмашь легохонько — пала горлица наземь и сделалась душой-девицей, да такою прекрасною, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать. Другой подобной красавицы во всем свете не бывало! Говорит она добру молодцу — королевскому стрельцу: "Умел ты меня достать, умей и жить со мной; ты мне будешь наречённый муж, а я тебе богоданная жена!"

На том они и поладили; женился Федот и живет себе — с молодой женой потешается, а службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря возьмет свое ружье, пойдет в лес, настреляет разной дичи и отнесет на королевскую кухню.

Видит жена, что от той охоты весь он измаялся, и говорит ему: "Послушай, друг, мне тебя жалко: каждый божий день ты беспокоишься, бродишь по лесам да по болотам, всегда мокрехонек домой возвращаешься, а пользы нам нет никакой. Это что за ремесло! Вот я так знаю такое, что без барышей не останешься. Добудь-ка рублей сотню-другую — все дело поправим!"

росился Федот по товарищам: у кого рубль, у кого два занял и собрал как раз двести рублей. Принес жене. "Ну, — говорит она, — купи теперь на все эти деньги разного шелку!" Стрелец купил на двести рублей разного шелку. Она взяла и сказывает: "Не тужи, молись богу да ложись спать: утро вечера мудренее!"

Муж заснул, а жена вышла на крылечко, развернула свою волшебную книгу — и тотчас явились перед ней два неведомых молодца: "Что угодно — приказывай!" — "Возьмите вот этот шелк и за единый час сделайте мне ковер, да такой чудный, какого в целом свете не видывали, а на ковре бы все королевство было вышито — и с городами, и с деревнями, и с реками, и с озерами!"

Принялись они за работу и не только в час, а в десять минут изготовили ковер — всем на диво; отдали его стрельцовой жене и вмиг исчезли, словно их не было.

Наутро отдает она ковер мужу. "На, — говорит, — понеси на гостиный двор и продай купцам, да смотри: своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери!"

Федот взял ковер, развернул, повесил на руку и пошел по гостиным рядам. Увидал один купец, подбежал и спрашивает: "Послушай, почтенный! Продаешь, что ли?" — "Продаю". — "А что стоит?" — "Ты торговый человек, ты и цену уставляй!"

Вот купец думал-думал, не может оценить ковра — да и только! Подскочил другой купец, за ним третий, четвертый, и собра- лась их толпа великая, смотрят на ковер, дивуются, а оценить не могут.

В то время проезжал мимо гостиных рядов дворцовый комендант, усмотрел толпу, и захотелось ему разузнать: про что толкует купечество? Вылез из коляски, подошел и говорит: "Здравствуйте, купцы-торговцы, заморские гости; о чем речь у вас?" — "Так и так, ковра оценить не можем!" Комендант посмотрел на ковер и сам дался диву. "Послушай, стрелец, — говорит он, - скажи мне по правде по истинной, откуда добыл ты такой славный ковер?" — "Моя жена вышила". — "Сколько ж тебе дать за него?" — "Я и сам цены не ведаю; жена наказала не торговаться, а сколько дадут — то и наше!" — "Ну, вот тебе десять тысяч!"

трелец взял деньги и отдал ковер; а комендант этот всегда при короле находился — и пил и ел за его столом; вот он поехал к королю обедать и ковер повез: "Не угодно ль вашему величеству посмотреть, какую славную вещь купил сегодня я?" Король взглянул — все свое царство словно на ладони увидел, так и ахнул: "Вот это ковер! В жизнь мою такой хитрости не видывал. Ну, комендант, что хочешь, а ковра тебе не отдам!" Сейчас же вынул король двадцать пять тысяч и отдал ему из рук в руки, а ковер во дворце повесил. "Ничего, — думает комендант, — я себе другой, еще лучше закажу".

Тут же поскакал к стрельцу, разыскал его избушку, входит в светлицу и, как только увидал Стрельцову жену, в ту же минуту и себя и свое дело позабыл, сам не ведает, зачем приехал: перед ним такая красавица, что век бы очей не отвел, все бы смотрел да смотрел! Глядит он на чужую жену, а в голове дума за думой: "Где это видано, где это слыхано, чтобы простой солдат да таким сокровищем владел? Я хоть и при самом короле служу и генеральский чин у меня, а такой красоты нигде не видывал!"

Насилу комендант опомнился, нехотя домой убрался. С той поры, с того времени сам не свой сделался: и во сне и наяву только и думает что о прекрасной стрельчихе: и ест — не заест, и пьет — не запьет, все она представляется!

Заприметил король и стал его выспрашивать: "Что с тобой подеялось? Аль кручина какая?" — "Ах, ваше величество! Видел я у стрельца жену — такой красоты во всем свете нет; все об ней думаю, и не заесть и не запить, никаким снадобьем не заворожить!"

Пришла и королю охота самому полюбоваться, приказал заложить коляску и поехал в стрелецкую слободу. Входит в светлицу, видит — красота невообразимая! Кто ни взглянет — старик ли, молодой ли — всяк без ума влюбится. Защемила его зазноба сердечная: "Чего, — думает про себя, — хожу я холост, не женат? Вот бы мне жениться на этой красавице; зачем ей быть стрельчихою? Ей на роду написано быть королевою!"

оротился король во дворец и говорит коменданту: "Слушай! Сумел ты показать мне Стрельцову жену — красоту невообразимую, теперь сумей извести ее мужа. Я сам на ней хочу жениться... А не изведешь, пеняй на себя: хоть ты и верный мой слуга, а быть тебе на виселице!"

Пошел комендант, пуще прежнего запечалился: как стрельца порешить — не придумает. Идет он пустырями, закоулками, а навстречу ему Баба Яга: "Стой, королевский слуга! Я все твои думки ведаю; хочешь, пособлю твоему горю неминучему?" — "Пособи, бабушка! Что хочешь, заплачу!" — "Сказан тебе королевский указ, чтобы извел ты Федота-стрельца. Это дело бы неважное: сам-то он прост, да жена у него больна хитра! Ну, да мы загадаем такую загадку, что не скоро справится. Воротись к королю и скажи: за тридевять земель, в тридесятом царстве есть остров, на том острове ходит олень — золотые рога. Пусть король наберет полсотню матросов — самых негодных, горьких пьяниц, и велит изготовить к походу старый, гнилой корабль, что тридцать лет в отставке числится, и на том корабле пусть пошлет Федота-стрельца добывать оленя — золотые рога. Чтоб добраться до острова, надо плыть ни много, ни мало — три года, да назад с острова - три года, итого шесть лет. Вот корабль выступит в море, месяц прослужит, а там и потонет: и стрелец и матросы — все на дно пойдут!"

Комендант выслушал эти речи, поблагодарил Бабу Ягу за науку, наградил ее золотом и бегом к королю. "Ваше величество! — говорит. — Так и так — можно наверняка стрельца извести!"

Король согласился и тотчас отдал приказ по флоту: изготовить к походу старый, гнилой корабль, нагрузить его провизией на шесть лет и посадить на него пятьдесят матросов — самых распутных и горьких пьяниц. Побежали гонцы по всем кабакам, по трактирам, набрали таких матросов, что поглядеть любо-дорого: у кого глаз подбит, у кого нос сворочен набок. Как скоро доложили королю, что корабль готов, он в ту же минуту потребовал к себе стрельца: "Ну, Федот, ты у меня молодец, первый в команде стрелец; сослужи-ка мне службу: поезжай за тридевять земель, в тридесятое царство — там есть остров, на том острове ходит олень — золотые рога; поймай его живого и привези сюда!"

Стрелец задумался, не знает, что и отвечать ему. "Думай не думай, — сказал король, — а коли не сделаешь дела, то вот мой меч — твоя голова с плеч!"

едот повернулся налево кругом и пошел из дворца; вечером приходит домой крепко печальный, не хочет и слова вымолвить. Спрашивает его жена: "О чем, милый, закручинился? Аль невзгода какая?" Он рассказал ей все сполна. "Так ты об этом печалишься? Есть о чем! Это службишка, не служба. Молись-ка богу да ложись спать: утро вечера мудренее — все будет сделано!"

Стрелец лег и заснул, а жена его развернула волшебную книгу — и вдруг явились перед ней два неведомых молодца: "Что угодно, что надобно?" — "Ступайте вы за тридевять земель, в тридесятое царство — на остров, поймайте оленя — золотые рога и доставьте сюда!" — "Слушаем! К свету все будет исполнено!" Вихрем понеслись они на тот остров, схватили оленя — золотые рога и принесли его прямо к стрельцу на двор; за час до рассвета все дело покончили и скрылись, словно их и не было.

Стрельчиха-красавица разбудила своего мужа пораньше и говорит ему: "Поди посмотри: олень — золотые рога на твоем дворе гуляет. Бери его на корабль с собою, пять суток вперед плыви, на шестые назад поворачивай".

Стрелец посадил оленя в глухую, закрытую клетку и отвез на корабль. "Тут что?" — спрашивают матросы. "Разные припасы и снадобья: путь долгий, мало ли что понадобится!"

Настало время кораблю отчаливать от пристани; много народу пришло пловцов проводить, пришел и сам король; попрощался с Федотом и поставил его над всеми матросами за старшего.

Пятые сутки плывет корабль по морю, берегов давно не видать. Федот-стрелец приказал выкатить на палубу бочку вина в сорок ведер и говорит матросам: "Пейте, братцы, не жалейте!"

А они тому и рады, бросились к бочке и давай вино тянуть, да так натянулись, что тут же возле бочки попадали и заснули крепким сном. Стрелец взялся за руль, поворотил корабль к берегу и поплыл назад, а чтоб матросы про то не сведали — знай с утра до вечера вином их поит.

а одиннадцатые сутки привалил корабль к пристани, выкинул флаг и стал палить из пушек. Король услыхал пальбу и сейчас же на пристань — что там такое? Увидал стрельца, разгневался и накинулся на него со всей жестокостью: "Как ты смел до сроку назад воротиться?" — "А куда ж мне деваться, ваше величество? Пожалуй, иной дурак десять лет в морях проплавает да путного ничего не сделает, а мы вместо шести лет всего-навсего десять суток проездили, да свое дело справили: не угодно ли взглянуть на оленя — золотые рога?"

Тотчас сняли с корабля клетку, выпустили златорогого оленя; король видит, что стрелец прав, ничего с него не возьмешь, и позволил ему домой идти, а матросам, которые с ним ездили, дал свободу на целые шесть лет: никто не смей их и на службу спрашивать — по тому самому, что они уж эти годы отслужили.

На другой день призвал король коменданта, напустился на него с угрозами. "Что ты, - говорит, — али шутки со мной шутишь? Видно, тебе голова твоя не дорога! Как знаешь, а найди случай, чтоб можно было Федота-стрельца злой смерти предать!" — "Ваше королевское величество! Позвольте подумать, авось можно исправиться".

Пошел комендант пустырями да закоулками, навстречу ему Баба Яга: "Стой, королевский слуга! Я твои думки ведаю; хочешь, пособлю твоему горю?" — "Пособи, бабушка! Ведь стрелец вернулся и привез оленя — золотые рога!" — "Ох, уж слышала! Сам-то он простой человек, извести его нетрудно бы — все равно что щепоть табаку понюхать! Да жена у него больно хитра... Ну, да мы загадаем ей иную загадку, с которой не так скоро справится. Ступай к королю и скажи: пусть пошлет он стрельца туда — не знаю куда, принести то — не знаю что. Уж этой задачи он во веки веков не выполнит: или совсем без вести пропадет, или с пустыми руками назад придет!"

омендант наградил Бабу Ягу золотом и побежал к королю; король выслушал и велел стрельца позвать: "Ну, Федот! Ты у меня молодец, первый в команде стрелец. Сослужил ты мне одну службу: достал оленя — золотые рога, сослужи и другую: поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что! Да помни: коли не принесешь, то вот мой меч — твоя голова с плеч!"

Стрелец повернулся налево кругом и пошел из дворца; приходит домой печальный, задумчивый. Спрашивает его жена: "Что, милый, кручинишься? Аль еще невзгода какая?" — "Эх, — говорит, — одну беду с шеи свалил, а другая навалилась: посылает меня король туда — не знаю куда, велел принести то — не знаю что... Через твою красу все напасти несу!" - "Да, это служба немалая! Чтоб туда добраться, надо девять лет идти да назад девять — итого восемнадцать лет, а будет ли толк с того, бог ведает!" — "Что же делать, как же быть?" — "Молись богу да ложись спать: утро вечера мудренее! Завтра все узнаешь".

Стрелец лег спать, а жена его дождалась ночи, развернула волшебную книгу — и тотчас явились перед ней два молодца: "Что угодно, что надобно?" - "Не ведаете ли, как ухитриться да пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?" — "Нет, не ведаем!"

Она закрыла книгу, и молодцы исчезли с глаз. Поутру будит стрельчиха своего мужа: "Ступай к королю, проси золотой казны на дорогу — ведь тебе восемнадцать лет странствовать, а получишь деньги, заходи со мной проститься!"

Стрелец побывал у короля, получил из казначейства целый мешок золота и приходит с женой прощаться. Она подает ему полотенце и мячик: "Когда выйдешь из города, брось этот мячик перед собою: куда он покатится — туда и ты ступай. Да вот тебе мое рукоделье: где бы ты ни был, а как станешь умываться - всегда утирай лицо этим полотенцем".

Попрощался стрелец со своей женой и товарищами, поклонился на все четыре стороны и пошел за заставу. Бросил мячик перед собою — мячик катится да катится, а он за ним следом идет.

Прошло с месяц времени, призывает король коменданта и говорит ему: "Стрелец отправился на восемнадцать лет по белу свету таскаться, и по всему видно, что не быть ему живому. Ведь восемнадцать лет — не две недели, мало ли что в дороге случится! Денег у него много — пожалуй, разбойники нападут, ограбят да злой смерти предадут. Кажется, можно теперь за его жену свататься. Возьми-ка ты мою коляску, поезжай в стрелецкую слободку и привези ее во дворец!"

Комендант поехал в стрелецкую слободку, приехал к стрель-чихе-красавице, вошел в избу и говорит: "Здравствуй, умница; король приказал тебя во дворец представить!"

риезжает она во дворец; король встречает ее с радостью, ведет в палаты раззолоченные и говорит таково слово: "Хочешь ли быть королевою? Я тебя замуж возьму". — "Где же это видано, где же это слыхано: от живого мужа жену отбивать! Каков ни на есть, хоть простой стрелец, а мне он законный муж!" — "Не пойдешь охотою, возьму силою!" Красавица усмехнулась, ударилась об пол, обернулась горлицей и улетела в окно.

Много царств и земель прошел стрелец, а мячик все катится. Где река встретится, там мячик мостом перебросится, где стрельцу отдохнуть захочется, там мячик пуховой постелью раскинется. Долго ли, коротко ли — скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — приходит стрелец к большому, великолепному дворцу; мячик докатился до ворот и пропал.

Вот стрелец подумал-подумал: "Дай пойду прямо!" — и вошел по лестнице в покои. Встречают его три девицы неописанной красоты: "Откуда и зачем, добрый человек, пожаловал?" — "Ах, красные девицы, не дали мне от дальнего похода отдохнуть да начали спрашивать! Вы бы прежде меня накормили-напоили, отдохнуть положили да тогда бы и вестей спрашивали!" Они тотчас собрали на стол, посадили его, накормили-напоили и спать уложили.

Стрелец выспался, встает с мягкой постели, а красные девицы уже несут к нему умывальницу и шитое полотенце. Он умылся ключевой водой, а полотенца не принимает. "У меня, — говорит, — свое полотенце: есть чем лицо утереть!" Вынул полотенце и стал утираться. Спрашивают его красные девицы: "Добрый человек! Скажи, откуда достал ты это полотенце?" — "Мне его жена дала!" — "Стало быть, ты женат на нашей родной сестрице!"

Кликнули мать-старушку, та как глянула на полотенце, в ту ж минуту признала: "Это моей дочки рукоделье!"

Начала у гостя расспрашивать-разведывать. Он рассказал ей, как женился на ее дочери и как царь послал его туда — не знаю куда, принести то — не знаю что. "Ах, зятюшка! Ведь про это диво даже я не слыхивала! Постой-ка, авось мои слуги ведают!"

Вышла старуха на крыльцо, крикнула громким голосом, и вдруг — откуда только взялись! — набежали всякие звери, налетели всякие птицы. "Гой еси, звери лесные и птицы воздушные! Вы, звери, везде рыскаете, вы, птицы, всюду летаете: не слыхали ль, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?" Все звери и птицы в один голос отвечали: "Нет, мы про то не слыхивали!"

тпустила их старуха по своим местам — по трущобам, по лесам, по рощам, воротилась в горницу, достала свою волшебную книгу, развернула ее — и тотчас явились к ней два великана: "Что угодно, что надобно?" — "А вот что, слуги мои верные! Понесите меня вместе с зятем на окиян-море широкое и станьте как раз на середине — на самой пучине!"

Тотчас подхватили они стрельца со старухою, понесли их, словно вихри буйные, на окиян-море широкое и стали на середине — на самой пучине: сами как столбы стоят, а стрельца со старухою на руках держат. Крикнула старуха громким голосом, и приплыли к ней все гады и рыбы морские: так и кишат — из-за них синя моря не видно! "Гой есте, гады и рыбы морские! Вы везде плаваете,

у всех островов бываете: не слыхали ль, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?" Все гады и рыбы в один голос отвечали: "Нет! Мы про то не слыхивали!"

Вдруг протеснилась вперед старая колченогая лягушка, которая уж лет тридцать как в отставке жила, и говорит: "Ква-ква! Я знаю, где этакое диво найти!" — "Ну, милая, тебя-то мне и надобно!" — сказала старуха, взяла лягушку и велела великанам себя и зятя домой отнести.

Мигом очутились они во дворце. Стала старуха лягушку допытывать: "Как и какою дорогою моему зятю идти?" Отвечает лягушка: "Это место на краю света — далеко-далеко! Я бы сама его проводила, да уж больно стара, еле ноги волочу — мне туда в пятьдесят лет не допрыгать!"

Старуха принесла большую банку, налила свежим молоком, посадила в нее лягушку и дает зятю. "Неси, — говорит, — эту банку в руках, а лягушка пусть тебе дорогу показывает!" Стрелец взял банку с лягушкою, попрощался со старухой и ее дочками и отправился в путь. Он идет, а лягушка ему дорогу показывает.

лизко ли, далёко ли, долго ли, коротко ли — приходит к огненной реке; за тою рекой высокая гора стоит, в той горе дверь видна. "Ква-ква! — говорит лягушка. — Выпусти меня из банки, надо нам через реку переправиться". Стрелец вынул ее из банки и пустил наземь. "Ну, добрый молодец, садись на меня, да не жалей — небось не задавишь!"

Стрелец сел на лягушку и прижал ее к земле; начала лягушка дуться: дулась, дулась и сделалась такая большая, словно стог сенной. У стрельца только и на уме, как бы не свалиться: "Коли свалюсь, до смерти ушибусь!"

Лягушка надулась да как прыгнет — перепрыгнула через огненную реку и сделалась опять маленькою. "Теперь, добрый молодец, ступай в эту дверь, а я тебя здесь подожду; войдешь ты в пещеру и хорошенько спрячься. Спустя некое время придут туда два старца; слушай, что они будут говорить и делать, а после, как они уйдут, и сам то ж говори и делай!"

Стрелец подошел к горе, отворил дверь — в пещере так темно, хоть глаза выколи; полез на карачках и стал руками щупать; нащупал пустой шкап, сел в него и закрылся. Вот немного погодя приходят два старца и говорят: "Эй, Шмат-разум! Покорми-ка вас". В ту же минуту — откуда что взялось! — зажглись люстры, загремели тарелки и блюда, и явились на столе разные вина и кушанья. Старики напились, наелись и приказывают: "Эй, Шмат-разум! Убери все". Вдруг ничего не стало — ни стола, ни вин, ни кушаньев, и люстры все погасли.

лышит стрелец, что два старца ушли, вылез из шкапа и крикнул: "Эй, Шмат-разум!" — "Что угодно?" — "Покорми меня!" Опять явились и люстры зажженные, и стол накрытый, и всякие напитки и кушанья. Стрелец сел за стол и говорит: "Эй, Шмат-разум! Садись, брат, со мною: станем есть-пить вместе, а то одному мне скучно!" Отвечает невидимый голос: "Ах, добрый человек! Откуда тебя бог принес? Скоро тридцать лет, как я двум старцам верой-правдой служу, а за все это время они ни разу меня с собой за стол не сажали".

Смотрит стрелец и удивляется: никого не видать, а кушанья с тарелок словно кто метелочкой подметает, а бутылки с вином сами подымаются, сами в рюмки наливаются, глядь — уж и пусты!

Вот стрелец наелся-напился и говорит: "Послушай, Шмат-разум! Хочешь мне служить? У меня житье хорошее". — "Отчего не хотеть! Мне давно надоело здесь, а ты, вижу, человек добрый". — "Ну, прибирай все да пойдем со мною!"

Вышел стрелец из пещеры, оглянулся назад — нет никого. "Шмат-разум! Ты здесь?" — "Здесь! Не бойся, я от тебя не отстану!" — "Ладно!" - сказал стрелец и сел на лягушку. Лягушка надулась и перепрыгнула через огненную реку; он посадил ее в банку и отправился в обратный путь.

Пришел к теще и заставил своего нового слугу хорошенько угостить старуху и ее дочек. Шмат-разум так их употчевал, что старуха с радости чуть плясать не пошла, а лягушке за ее верную службу назначила по три банки молока в день давать. Стрелец распрощался с тещею и пустился домой.

Шел, шел и сильно уморился — прибились его ноги скорые, опустились руки белые. "Эх, — говорит, — Шмат-разум! Если б ты ведал, как я устал: просто ноги отнимаются!" — "Что же ты мне давно не скажешь? Я б тебя живо на место доставил".

отчас подхватило стрельца буйным вихрем и понесло по воздуху так шибко, что с головы шапка свалилась. "Эй, Шмат-разум! Постой на минутку, моя шапка свалилась!" — "Поздно, сударь, хватился! Твоя шапка теперь за пять тысяч верст позади!" Города и деревни, реки и леса так и мелькают перед глазами.

Вот летит стрелец над глубоким морем, и говорит ему Шмат-разум: "Хочешь — я на этом море золотую беседку сделаю? Можно будет отдохнуть, да и счастье добыть". — "А ну, сделай!" — сказал стрелец и стал опускаться на море.

Где за минуту только волны подымались — там появился островок, на островке — золотая беседка. Говорит стрельцу Шмат-разум: "Садись в беседку, отдыхай, на море поглядывай: будут плыть мимо три купеческих корабля и пристанут к острову; ты зазови купцов, угости-употчевай и променяй меня на три диковинки, что купцы с собой везут. В свое время я к тебе назад вернусь!"

Смотрит стрелец — с западной стороны три корабля плывут; увидали корабельщики остров и золотую беседку. "Что за чудо! — говорят. - Сколько раз мы тут плавали, кроме воды, ничего не было, а тут — на поди! — золотая беседка явилась. Пристанемте, братцы, к берегу, поглядим-полюбуемся!"

Тотчас остановили корабельный ход и бросили якоря; три купца-хозяина сели в легкую лодочку и поехали на остров. "Здравствуй, добрый человек!" — "Здравствуйте, купцы чужеземные! Милости просим ко мне, погуляйте, повеселитесь, роздых возьмите: нарочно для заезжих гостей и беседка выстроена!"

упцы вошли в беседку, сели на скамеечку. "Эй, Шмат-разум! — закричал стрелец. — Дай-ка нам попить-поесть!" Явился стол, на столе вина и кушанья, чего душа захочет — все мигом исполнено! Купцы только ахают. "Давай, - говорят, — меняться! Ты нам своего слугу отдай, а у нас возьми за то любую диковинку". -"А какие у вас диковинки?" — "Посмотри — увидишь!"

Один купец вынул из кармана маленький ящичек, только открыл его — тотчас по всему острову славный сад раскинулся: и с цветами и с дорожками, а закрыл ящичек — и сад пропал.

Другой купец вынул из-под полы топор и начал тяпать: тяп да ляп — вышел корабль! Тяп да ляп — еще корабль! Сто раз тяпнул — сто кораблей сделал: с парусами, с пушками и с матросами; корабли плывут, пушки палят, от купца приказы спрашивают... Натешился он, спрятал свой топор — и корабли с глаз исчезли, словно их и не было!

Третий купец достал рог, затрубил в один конец — тотчас войско явилось: пехота и конница, с ружьями, с пушками, со знаменами; от всех полков посылают к купцу рапорты, а он отдает им при-казы; войска идут, музыка гремит, знамена развеваются... Натешился купец, взял трубу, затрубил с другого конца — и нет ничего, куда вся сила девалася!

"Хороши ваши диковинки, да мне непригодны! — сказал стрелец. - Войска да корабли — дело царское, а я простой солдат. Коли хотите со мной поменяться, так отдайте мне за одного слугу-невидимку все три диковинки!" - "Не много ли будет?" - "Ну, как знаете, а я иначе меняться не стану!"

Купцы подумали про себя: "На что нам этот сад, эти полки и военные корабли? Лучше поменяться — по крайней мере, без всякой заботы будем сыты и пьяны". Отдали стрельцу свои диковинки и говорят: "Эй, Шмат-разум! Мы тебя берем с собою, будешь ли нам служить верой-правдою?" — "Отчего не служить? Мне все равно у кого жить".

Воротились купцы на свои корабли и давай всех корабельщиков поить-угощать: "Ну-ка, Шмат-разум, поворачивайся!"

аелись, напились и заснули крепким сном. А стрелец сидит в золотой беседке, призадумался и говорит: "Эх, жалко! Где-то теперь мой верный слуга Шмат-разум?" - "Я здесь, господин!" Стрелец обрадовался: "Не пора ли нам домой?" Только сказал, как вдруг подхватило его буйным вихрем и понесло по воздуху.

А купцы проснулись, и захотелось им попить-поесть: "Эй, Шмат-разум, дай-ка нам попить-поесть!" Никто не отзывается, никто не прислуживает. Сколько ни кричали, сколько ни приказывали - нет ни на грош толку. "Ну, господа! Надул нас этот маклак. Теперь черт его найдет! И остров пропал, и золотая беседка сгинула!" Погоревали-погоревали купцы, подняли паруса и отправились, куда им было надобно.

Быстро прилетел стрелец в свое государство и опустился возле синего моря на пустом месте. "Эй, Шмат-разум! Нельзя ли здесь дворец выстроить?" — "Отчего нельзя! Сейчас готов будет!"

Вмиг дворец поспел, да такой славный, что и сказать нельзя: вдвое лучше королевского! Стрелец открыл ящичек — и кругом дворца сад явился с редкими деревьями и цветами.

Вот сидит стрелец у открытого окна да на свой сад любуется; вдруг влетела в окно горлица, ударилась оземь и оборотилась его молодою женою. Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, друг другу рассказывать. Говорит стрельцу жена: "С той самой поры, как ты из дому ушел, я все время по лесам да по рощам сирой горлинкой летала!"

На другой день поутру вышел король на балкон, глянул на сине море и видит: на самом берегу стоит новый дворец, а кругом дворца зеленый сад. "Какой это невежа вздумал без спросу на моей земле строиться?"

Побежали гонцы, разведали и докладывают, что дворец тот стрельцом поставлен, и живет во дворце он сам, и жена при нем. Король еще пуще разгневался, приказал собрать войско и идти на взморье, сад дотла разорить, дворец на мелкие части разбить, а самого стрельца и его жену лютой смерти предать.

смотрел стрелец, что идет на него сильное войско королевское, схватил поскорей топор: тяп да ляп — вышел корабль! Сто раз тяпнул — сто кораблей сделал. Потом вынул рог, затрубил раз — повалила пехота, затрубил в другой — повалила конница. Бегут к нему начальники из полков, с кораблей и ждут приказа. Приказал стрелец начинать сражение; тотчас заиграла музыка, ударили в барабаны, полки двинулись, пехота ломит королевских солдат, конница догоняет, в плен забирает, а с кораблей по столичному городу так и жарят из пушек! Король видит, что его армия бежит, бросился было сам войско останавливать - да куда! Не прошло и полчаса, как его самого убили.

Когда закончилось сражение, собрался народ и стал стрельца просить, чтобы взял он в свои руки все государство. Он на то согласился и сделался королем, а жена его королевою.

На главную    Волшебные сказки     Словарик